Кира Фэй - Любыми путями[СИ]

Да и почему он вообще задумался об этом? Он знает её всего ничего, но почему-то за проведённое время вместе, Машка стала для него кем-то большим, не просто средством на пути к достижению цели. А об этой самой цели Роман в тот момент, когда они с Табелевой лежали в машине, совсем не думал. Все мысли занимала рыжеволосая бестия, которая свернулась на нём как маленький котёнок.

— Дикая кошка, — усмехнулся сам себе Городовой, прикрывая глаза. Машка чуток зашевелилась у него на груди, пальцы ощупали плечо, потом, видимо убедившись, что парень ещё рядом, девушка удовлетворёно вздохнула и снова мирно засопела.

Конечно, следовало бы упомянуть о том, как закончились выходные, но рассказывать особо нечего. Мы с Романычем настолько вымотались, что проспали до самого вечера, несмотря на зверский шум вокруг. Проснулись, умолчали о впечатлениях касающихся вчерашней ночи, за что, к слову, я была ему очень благодарна, и решили вести весь балаган по домам. Ромка ретировался, пообещав, что обязательно покатает меня на байке, а я, послав его словами "больно надо", весело улыбнулась, чмокнула его в щёку для публики и чего таить, для себя, укололась о щетину, послала куда подальше, но всё равно улыбалась как умалишенная. А союз Акулины и Стаса под натиском общего врага в лице рок-музыки только окреп. Всю дорогу я лишь вздыхала, но пару раз поймала странный, обнадёживающий взгляд Стасика. Всё-таки мои танцы даром не прошли.

К слову о танцах. Семь дней я работала как прокажённая. С двенадцати вечера до самого закрытия клуба танцевала как заведённая, в общем, спасали только энергетики и кофе. Босс была непреклонна и заставляла меня лихо отрабатывать прогулы, позабыв о том, что у меня якобы болела нога…Да если бы правда болела, к концу недели и ампутация бы не понадобилась — сама отвалилась бы, несчастная!

В общем, за практически бесполезное враньё попало мне конкретно. Но радовало одно — на всю следующую неделю наш клуб тактично закрывался на ремонт. Ну, на самом деле кто-то кому-то нажаловался, видимо конкуренты, и все существующие и несуществующие городские службы, включая и прокуратуру, решили проверить наше заведение. Несчастной Елене Петровне предстояло всю неделю устраивать попойки для всех этих служб. Благо босс догадалась, что я не из тех девиц, которые готовы во благо клуб вилять филейной частью перед похотливыми мужиками, и освободила меня на целую неделю, с угрозой, что потом она меня будет по бешеному эксплуатировать. Но я особо не заглядывала в будущие, авось и клуб закроют? Я и не очень расстроюсь…всё равно лето к концу подходит.

Так что, учитывая незапланированный и очередной отдых, в воскресенье я припеваючи ехала на работу. Правда, события омрачали несколько факторов. Ну, во-первых, наше сотрудничество с Романычем не дало плодов…Союз Стаса и Акулины, казалось, стал ещё крепче. Так же к отрицательным моментам можно было смело причислить и то, что я показала слабость перед мужиком. Рома, обними меня! Тьфу, как вспомню — противно. Нет, в обжималках с Романычем ничего противного нет, даже наоборот…Вот поэтому и противно! Короче, я совсем запуталась, но всю неделю, несмотря на то, что я только танцевала и спала, Городовой у меня из головы никуда не девался, надо будет к нему в паспорт заглянуть, вдруг у него там место прописки значится как "Голова Табелевой Марии Александровны?".

Ой, чего-то меня от усталости совсем не в ту степь занесло.

Подъехав к месту работы, я припарковала Ларку на специально отведённом месте, проскользнула через служебный вход и направилась в гримёрку. Девочки уже работали во всю, в знак приветствия они мне только кивнули, ну а я принялась накладывать грим. В этот раз получилось особенно ярко, и меня было не узнать даже без маски. Волосы сегодня я решила оставить распущенными, лишь заколов пряди на лбу, чтобы не мешались. Мой третий костюм был, наконец, готов. Состоял он из неизменных алых босоножек, которые скоро, наверное, от такой усердной работы протрутся до дыр, и платья. Красивое вышло платье, голой я выглядела бы скромнее. Впереди вроде бы и нормальное…Лиф плотно прилегал, лямки не соскальзывали, оно шло складками бахромы и каждый раз цвет от жёлтого становился всё более насыщенным, переходя в оранжевый, а к низу, к средине бедра, становился ярко-алым и напоминал языки пламени. Зато вся спина, считай до филейной части, была открытой, и я чувствовала себя немного скованно.

Но стоило выйти на сцену, как это чувство прошло. Меня как обычно объявили и толпа радостно взревела. В кровь мне тут же ударил адреналин, и я поплыла в такт музыки. Я никогда не готовила танца, не разучивала движений или что-то в этом роде. Просто танцевала от души, и это было явно востребовано.

Как и всегда, не обошлось без инцидентов. Ко мне на сцену полез очередной поклонник, от которого я отшатнулась в сторону диджейского пульта, всё ещё танцуя. Правда поклонник даже и вторую ногу на сцену не закинул, подоспевший охранник уже снял его. Ну а я продолжила кружиться в танце…

Правда в этот раз я много думала. Как, в принципе, и всю неделю. Ни от новобрачных, ни от Романыча вестей не было никаких, а я уже было пришла к логическим выводам, что парень решил мне отплатить той же монетой и пакостить союзу этих сектантов в одиночку, но танцуя, мне неожиданно привиделся Городовой за тем столиком, где он и был в первый раз. Покрутившись на месте и двинувшись в тот край сцены, я ещё раз внимательно присмотрелась. Так и есть! Вот он, восседает как король! Чего-то там потягивая и с непроницаемым лицом смотрит на меня. Ну, я тебе сейчас устрою развлекаловку!

Музыка как раз способствовала моему решению. Она участилась и я, повернувшись к Романычу обнажённой спиной, принялась двигаться так, как никогда не двигалась. Ох, толпа просто взорвалась, так меня ещё не чувствовали! Парни чуть ли слюни на кулак не наматывали, а я лишь смеялась и продолжала танцевать, чувствуя на себе пронзительный взгляд.

Оттанцевав положенные три песни, я пошла на перерыв. Быстренько скользнула в свои вещи, состоящие из потертых джинсов, кед и майки с капюшоном и пробралась в зал, где грохотала музыка и танцевал остальной состав танцовщиц.

Романыч был там же, где я его оставила. Вот только эту крашенную в ярко-красный цвет фурию с кривыми зубами я там не оставляла. А девица так томно склонилась к Ромке, пальцы с ногтями-лопатами заскользили над рубашкой парня…Мне показалось, или у меня от напряжения пломба из зуба вылетела?

Но я не растерялась, засунув скрипучее чувство куда подальше, подлетела к столику, резко отпихнула крашенную в сторону и без угрызений совести, томно улыбаясь, сиганула к Романычу на колени. Тот вроде бы и не возражал, только немного охнул и поудобнее устроился в кресле. Крашеная недовольно засопела.